Двадцать лет первому визиту в Японию (День пятый (Катана, кабуто, яри)

 День пятый

День пятый начался с того что, госпожа Kaoru Soeno пригласила нас на прогулку по окрестностям Saitama-ken, где мы побывали в различных парках и, даже, посидели на скамейке, где по версии японцев, крутили любовь Ромео-кун и Джульета-чан, после чего Джульету замочили собственные родственники и её новорождённого ребёнка. В общем жуть в стиле японских ужасов. Когда мы вернулись домой на Mihara-cho (Tokorozawa-shi)  Kaoru Soeno пригласила нас на чайную церемонию, которую проводила на кухне, при этом используя посуду своих прабабушек и самый лучший: matcha, umeboshi, mochi, и другие продукты древности. О каждом продукте она рассказывала в подробностях, доставая их из холодильников. Мне особенно запомнилась вяленая (ферментированная) хурма из окрестностей храма Mitsumine (Hoshigaki (干し柿) — вяленая хурма и традиционное японское зимнее угощение. Вялят её на открытом воздухе поздней осенью, подвешивая за верёвочку.

По мере высыхания хурма покрывается белым сахарным налётом и становится очень сладкой и вкусной), личинки пчёл засахаренные в меду. Церемония была посвящена моей Маме, а я и Банана созерцали и по возможности переводили рассказ Kaoru Soeno. Как я понял глиняные чаши из которых мы пили  взбитый чай, прошли долгий путь в семье Каору-сан, им было двести пятьдесят лет. Я опасался брать их в руки, дабы не повредить или разбить. Церемония была полна различных действий, одни из которых это прокручивание сосуда и дегустация чая. В общем это надо видеть и по возможности пробовать. Я запомнил это на всю жизнь. Подобные чаши я потом встречал в Токийском музее (Парк Уэно), Youtube и на выставках в Японии. Как поведала Kaoru Soeno, чайной церемонии и вообще жизни в целом её научила её Мама Mariam-san, с которой я тоже был знаком. Mariam-san воспитала Kaoru и её брата одна, при этом она была отличным мастером в создании традиционных японских украшений из шёлка, ракушечника и хлопка. В моей семье до сих пор носят эти украшения, а так же мы их подарили достойным людям рассказав о Mariam-san! 

Сама же Kaoru Soeno тоже владеет мастерством изготовления глиняной посуды в виде кружек. Одна такая кружка с "заваленным боком" хранится в моей коллекции, на которой стоит "тавро" от Kaoru Soeno. В доме Kaoru Soeno есть вышитые  гербы её рода и благородного происхождения, она мне всё показывала, как самому близкому человеку. Я до сих пор сохраняю о ней самые лучшие воспоминания, она была душой Shidokan, того самого в который я пришёл и верил. Как я понимаю- это огромная заслуга Marian-san, о которой я тоже никогда не забуду. Специально пишу об этих женщинах, так как все лавры славы уходили на мужчин, но это не справедливо. Огромную работу в создании репутации ассоциации сделали женщины (Mariam, Kaoru, Shinobu). В те годы мы очень сблизились семьями, пока в ассоциации не появились румынские  настроения в голове босса.

В концовке чайной церемонии Kaoru Soeno подарила моей Маме запоясной кисет-кошелёк из отреза старинного кимоно, принадлежавшего её прабабушкам. Отрез от кимоно датируется тем же временем, что и пиала из которых пили взбитый чай. Этот уникальный подарок является подлинным произведением искусства в создании парчи и сегодня бережно храниться в нашей семье. Одно созерцание этого изделия наводит на высокое искусство gei-jutsu.

После прогулок и церемоний  мы посетили чемпионат All Japan по карате среди детей в одном из городов префектуры Saitama-ken, где выступало порядка 400 спортсменов. Это были одни из сильнейших молодёжных турниров тех лет, с большим представительством ведущих Renmei и Dojo. Во время открытия турнира мне предоставили слово и я поприветствовал всех участников, пожелав выступить достойно и в рамках установленных правил.

Дети мне очень понравились своей непосредственностью и самоотдачей. Особенно понравился парняга лет тринадцати с черным поясом и длинными волосами, который провёл весь турнир на выполненных нокдаунах и нокаутах, а в финале был бит огромным соперником, но не сдался получив массу ушибов. И в ката был лучшим, поэтому его запомнили многие.  Он вышел с татами держась достойно, а уже за кулисами в присутствии своей Мама пустил слезу, но не от боли, а от огорчения своего проигрыша и гипотетичского позора для его наставника и Додзё. Парняга был прошлогодним чемпионом и хотел сохранить титул, но поединок не терпит сослагательных наклонений.  В общем всё было по самурайски- бой и чувство долга (giri). Я потом не встречал этого парня на подобных турнирах, но запомнил его на долго и в последствии обнаружил его фотографию в японском журнал про каратэ, где писали и обо мне. 

Во время турнира Каору-сан пыталась нас подкармливать "фастфудом" в виде бутилированного зелёного чая и порционных sushi и nigiri, привезённых спонсорами турнира.

Kaoru Soeno отвела нас в ресторанчик Fukuyoshi Ramen, на углу их улицы Mihara-cho, где мастера собрали для нас суп. Она познакомила нас с хозяином ресторана у которого в последствии мы десять лет покупали суп и другие продукты быстрого приготовления. В Японии мне всегда хотелось спать, есть и пить, возможно, что смена часовых поясов сильно влияла на процессор.

Когда мы возвращались в Hombu Dojo, всей компанией заехали на кладбище, где упокоились родители kancho (отец Shozo Soeno и Мама ). Мы сделали уборку на могиле Shozo Soeno (отец) и Мамы нашего руководителя. Могильное надгробие отца выглядело очень фундаментально (напоминая могилу Masutatsu Oyama), а вот новая могила матери ещё была не доведена до нужных стандартов по причинам недавнего ухода из жизни, как раз в день нашего приезда в Японию.

Всё время нахождения в Hombu Dojo, я старался проводить время на тренировках в зале кикбоксинга на первом  этаже. Во время преподавания Lek Parung, зал наполнялся местными учениками из числа жителей Saitama-ken в целом. Сам я тренировался на втором этаже в формате ката и в боксёрском на мешках и с кувалдой. Настроение постепенно начинало ухудшаться, так как уже чувствовалась концовка нашего удивительного визита в Японию. Все стали смурные и малоразговорчивые. Когда вернулись в Hombu Dojo на ночлег, Kaoru Soeno научила нас, как правильно ставить ритуальные палочки на алтарь ушедших родственников в доме и сыграла нам несколько мелодий на инструменте -koto. Она в юности хорошо на нём играла, но с годами не утратила своего мастерства.

Крайняя ночь пролетела в муках, от духоты и влажности, даже ночью температура не опускалась ниже +27'C, с непривычки это было в напряг и я практически не спал. Но не пожалел об этом, так как нам предстояло, заново перезагружаться под европейское время в разнице семи часов.

Уже следующим утром, мы после рассвета вынесли свой багаж под Shido O'Sakura и обнявшись с Kaoru Soeno, направились в Narita-1. В аэропорт нас повёз Tatsuichi Soeno, при этом успев испортить настроение, создав нервозную обстановку. Под занавес нашего визита мы напомнили  Татсуичи, что Yoshiji Soeno предложил мне сделать несколько фото в  Kabuto с Katana и Yari. Но Tatsuichi Soeno сказал, что в этот раз не даст оружие и возможно, что в следующий раз. Как обычно он сказал "nexto" и это даже не понравилось Kaoru Soeno, фанатично любящей своего сына.

Я напомнил Tatsuichi Soeno, что Kancho Yoshiji Soeno- это выше чем Tatsuichi Soeno, а фотографии нужны не мне, а ассоциации Shidokan для популяризации своего направления в Европе. После чего он решил набрать мобильный номер своего папы (kancho), жившего отдельно в Ito-shi, Shizuoka-ken. Получив жёсткие инструкции Tatsuichi нехотя принёс оружие и шлем, в котором я и сделал несколько снимков. А сегодня данный мерч является одним из символов организации Shikon. Kancho Soeno специально "подсаживал" нас на тему Самурайского образа, дабы максимально погрузить в Тему "Shinsengumi" и последующих историй Bushi.

Инцидент с водворением Белого из uchi-deshi hotel (Hombu Dojo) и упёртость Tatsuichi утром на вылете, сразу определило моё отношение к нему и я оказался проницательным. В последствии держался очень выдержано, так как старался научиться вести бой и делать дела без эмоций. Возможно, что Tatsuichi не понял с кем он общается и мерил всё в критерия спутника Tokyo  (Tokorozawa-shi), от куда он редко выбирался в другие ментальные круги. Ему не хватало понятий, что их ассоциация это мы все, а не он один и следует разделять взгляды и пожелания своих коллег, а не самоутверждаться в примитивных формах.

В подарок Yoshiji Soeno дал нам пяти килограммовый кусок магмы вброшенный из вулкана Omuro, как напоминание о замечательно японско земле. Но в Аэропорту местные таможенники этот сувенир забрали, не поняв зачем мы возим камни на дорогом авиарейсе KLM.

До Riga мы долетели без приключений, где нас встречал кортеж из лимузинов и серьёзных людей))) После чего  мы всей командой отправились отмечать наш общий успех в один из подконтрольных ночных клубов.

Именно с этого момента мне стало интересно общение с Yoshiji Soeno и его окружением, так как мы увидели интересные стороны друг друга. Меня Yoshiji Soeno называл "Shihan-Promouta", это было связанно с тем, что я лучше раскручивал коммуникации между профессиональными бойцами и турнирами в Европе и Японии. У меня были грандиозные планы в этом ключе, которыми я делился ещё в Nurtingen (Germany) с ныне покойным Romualdas Navickas (Barnch-President LT N-210).

После чего Romualdas попытался их воплотить в своём творчестве, но это был не его сильной стороной. Yoshiji Soeno постоянно настаивал, на том, что-бы я ещё и руководил Европейской тусовкой, но не как президент European Shidokan Organization, а представитель Yamato, что не очень хорошо воспринималось европейскими представителями, работавшими ещё с Masutatsu Oyama. Японцы ведь не умеют придумывать новое, оставаясь консерваторами до конца, а это не читается сильными лидерами за пределами Yamato.

В итоге Yoshiji Soeno постепенно начал менять не только правила указанные в моём бранч-контракте (N-209) подписанных "кровью" в виде: дополнительно оплаты на частный банковский счет (отличительный от счета ассоциации), за франшизу logo 士道館/sakura, членство участников members card, проживание в Hombu Dojo)), аттестации на черные пояса... В начале я не обратил на это внимание, продолжая концентрироваться на высоких целях, как поставки сильных бойцов из Европы в Японию, так и работе в собственном отделении (N-209), где было не всё в порядке именно по причине поддержки "сепоров" со стороны Hombu Dojo. Об этом будет очень подробная история для того, что-бы все были в курсе моего участия в самых знаковых событиях.

Yoshiji Soeno в 2013 году, сказал прямым текстом: "Правила изменились. Теперь будет новые правила". Именно эта фраза и стала ключевой в моём восприятии Yoshiji Soeno, как человека ne с держащего слово и ne следующего бумажкам,которые он сам написал и подписал. Я бы ещё мог понять, когда Yoshiji Soeno набрал новых руководителей отделений, и предложил им новые правила, а старых оставил в тех договорённостях, которые уже были. При этом он решил всех уровнять, не зависимо от того, когда и какие бумажки он предлагал подписывать. Мой контракт датируется 1999 годом, а не 2013. Это разные вещи, чего не мог видеть дипломированный экономист.

Я же никогда так не поступал с теми, с кем договорился и ударил по рукам "замазал цемент" (мазал- на иврите договор, который не изменяется), ну а "Цемент"- это любимый ансамбль из Риги (названный от местного сленга, договор не изменяется). Даже неловкие извинения со стороны руководителя не позволили мне продолжить с ним движение, по причине того, что его больше для меня не стало, как символа "Shikon".

Когда Yoshiji Soeno перестал выполнять то что говорил мне ранее, я начал предполагать, что у него начала прогрессировать старческая деменция, так как многое, что он нам рассказывал стало не выполняться или перевоплощаться наоборот (например, как история с тем что в shidokan при жизни основателя не присуждается десятый дан, вручать сертификаты на дан без собственной подписи и тому подобные"ништяки" ). Я даже в 2015 году обращался к специалистам в Казани, что-бы они визуально посмотрели на Yoshiji Soeno и поставили диагноз. Мне сказали, что это может быть деменция или последствия воздействия алкоголя. Но это не точно.

В любом случае, мне было очевидно, что Yoshiji Soeno изменился даже внешне, он практически перестал улыбаться и на его лице застыла маска агрессии. Это видно на многих фото и видео, датированных с 2013 по наши дни. Мои предположения подтвердили и другие японские шиханы, которые в одно время со мной покинули ассоциацию в ярко выраженной конфронтации с шефом, вплоть до неудачного рукоприкладства Yoshiji Soeno. Одни из шиханов мне рассказывал, что в порыве ярости Yoshiji Soeno схватил его за горло и попытался придушить, но не смог из-за проблем с физо или техникой. Этот шихан сказал, что его сердце защемило из-за того, что Yoshiji Soeno стал слаб не только ментально но и физически. Этот шихан шёл с Yoshiji Soeno тридцать восемь лет, до своего ухода и ассоциации. Дословно: "Директор слишком сильно заигрался в yakuza, при этом даже не смог меня придушить как следует. Я сильно разочарован и ухожу без сожаления. При этом я сохраняю уважение к некоторым шиханам ассоциации до сих пор". Если перевести на самурайский язык: "Yoshiji Soeno уже не так крепко держал катану, как ранее. Ментальное yubitsume, не давало ему даже этого".

Одной из главных проблем было и то, что Yoshiji Soeno не говорит на английском, поэтому не было возможности пояснить ему свои сомнения и задать вопросы на месте. А когда мы возвращались в Европу и Россию, всё что я писал попадало в почтовый ящик его сожительницы Yuliana Dorobantu, которая не доводила до него или искажала информацию в том виде, которую я засылал. Вот поэтому начальник и дошёл до той точки, когда уже не владел ситуацией. Мало того, что обратных ответов на мои вопросы никогда не было, та ещё и поступали хамские ответы в стиле: "Вас неслышно, вы ещё живы. Почему не перечисляете деньги на выданный вам счет....". Hа странице контракта счет на который я засылал деньги в общак ассоциации и оплачивал даны, посылки,.. Но помимо этого счета в 2012 году "румынская леди Dorobantu" мне вручил ещё один счет, на который предложила закидывать по 300 евро. 

Я поинтересовался у семейства из Tokorozawa-shi, куда платить в итоге и мне было сказано на счет в контракте. При переезде в РФ, "Токорозавские" родственники мне выкатили новый счет за branch-president в 3 000 евро, хотя я не менял гражданство и поехал по их же просьбе в РФ. В общем люди увидели в о мне спонсора мировой ассоциации shido и это было бы неплохо, если бы была обратная связь в виде выполнения своих обязательств, но этого не происходило. 

Насколько мне известно, что первый бранч-президент в РФ Евгений Головихин вообще не оплачивал хотелки Soeno (взносы, оплата бранч-контрактов, мембер-карт,..), кроме оплаты новых данов в РФ.

При этом я за всё заплатил (франшизу, символику 士道館 и эмблему) поддерживая реноме ассоциации на высоком уровне успехами своих коллег и собственной безупречной работой на международном уровне и в отделениях LV и RU. В такой ситуации я планировал получать аналогичную коммуникацию со стороны Hombu Dojo, но она была эпизодической и даже спонтанной по настроению). Разница менталитетов и целей у нас не совпадала изначально, но это не влияло на процесс, так как новая политика румынской жены Soeno, после того ка новая метла начал мести по новому. Об этом ещё предупреждал президент Иранской организации Yousef Rasouli, после тог, как его изгнали из Omuroyama Ikki Dojo и поставили туда "шиханом" румынскую сожительницу. Я уже только потом понял, что японцы так не отвечают, а вот румыны могут. Так всё и вышло, рулила его румынская сожительница, в итоге разрушив то, что было.  

Все подробности "румынской политики" Yoshiji Soeno я узнал от его первой семьи, то есть из первых рук. После чего решил, что не готов спонсировать родственников его сожительницы в Romania. Я приходил в shidokan абсолютно для других целей: получать новые знания в векторе Budo и помогать подниматься бойцам.

Единственная претензия к себе в этой истории, это то, что я слишком доверял наставнику и поздно увидел не соответствие слов с  делами Yoshiji Soeno в моём варианте работы. Но лучше поздно, чем никогда. даже будучи работы в LV мне коллеги из офиса федерации (LSKF) уже говорили, что Hombu Dojo ведет себя не последовательно, но я не принял их доводы всерьёз.

Это "мощный" старик, конечно же забыл, что мы дважды проделали расстояние в 10 000 км, чтобы поддержать его своим высоким уровнем с нашивками 士道館 и за собственные средства. Поэтому  без каких либо сомнений и публикую о той бестактности, которую себе позволил человек из старинного дворянского рода с красным дипломом Джосайского университета, назвавший себя 総帥 (расширенный перевод: "Верховный главнокомандующий начальник вооружённых сил государства во время войны"). Войны со своим Эго? Замечу, что свои воспоминания я публикую при жизни всех персонажей, а не после смерти, как это делают другие. Делаю так для того, что-бы те успели прочитать и задуматься, какое мнение о них сегодня существует у людей, которые им верили, работали над собой и стали ближе к истине (kyokushin) чем они. Единственным объяснением всего происходящего могу предположить, что это ментальная болезнь шефа, но в таком случае не нужно за собой тащить всё assotiation и лучше было передать управление адекватному лидеру, уйдя на заслуженны отдых.

Когда люди в РФ раздумывали присоединяться к движению 士道館 и надевать "цвета", я честно рассказал ситуацию с новыми правилами, которые постоянно меняются в угоду конъюнктуры, тем самым сберёг и нервы и финансовые средства, рассказав, что в итоге может произойти. Проще говоря я попросил не торопиться вступать в российское отделение 士道館, чтобы те потом не пожалели об этом. Таким образом я сохранил свою репутацию и хорошие отношения с коллегами имеющими вес в российской элите каратэ.

Первый визит был самым ярким и воспоминания до сих пор не угасли в памяти. Благодарю свою команду Shido/Shikon Dojo и японских коллег WKA, за достойно выполненную работу 2004 на благо каратэ!