25 лет Дембелю (осень 1989-1991).

Сегодня ночью в моём электронном ежедневнике прошло сообщение, а потом и по телевизору я увидел репортаж о том, что Президент РФ Путин В.В подписал указ об осеннем призыве на срочную военную службу (службе по призыву). Значит, что уже с первого октября новое поколение отправится на призывные пункты и встанет "под ружьё" на один год.

Осенний призыв и для меня является значимым событием в судьбе, так как в ноябре 1989 года я был призван на действительную срочную службу в Пограничные войска СССР. В которых я верой и правдой служил своей стране два года, успев получить удовольствие от хорошо сделанной работы и изнутри увидеть минусы советской власти.

Уже до призыва я стремился попасть в Пограничные войска, так как мой дед и старший брат прошли пограничными путями. В понятие "стремился" я в то время вкладывал такие вещи: как получение среднеспециального образования (техникум железнодорожного транспорта + первый курс Рижского технического университета), отсутствие какого-либо криминального прошлого (включая, как минимум в трёх поколениях ближайших родственников) и хорошей физической подготовки.

На время призыва всё это у меня уже сложилось и я из рижского "обезьянника" отправился в Вентспилсский Пограничный отряд (войсковая часть 2335) для прохождения срочной службы. После того, как "Фантомас" (майор Алёхин) вечером 10 ноября на нескольких бортовых 130 "ЗИЛах" доставил в пограничный отряд две наши команды из Риги.

Мы сразу отправились на вещевой склад, где "ушлые куски" (прапорщики) нам выдали новые комуфляжи "берёзка" и курсантскую зимнюю форму. Курсантские шинели были тёмного цвета и на порядок лучше смотрелись чем солдатские, а сапоги у нас, вообще, были юфтевые (полностью из натуральной кожи), а не из брезентовой "кирзы".

Помню, что парни из комендантской роты отряда нам позавидовали вслух, сказав, что мы будем выглядеть, как пижоны. Так и вышло, но всё по делу. Служба на МКПП "Вентспилс" предусматривала непосредственное общение с иностранными моряками, а, значит, и, "упаковка" должна была быть на уровне.

Но до МКПП было ещё далеко. После того, как нам выдали вещи, ещё в "гражданке" мы направились в отрядную баню. Баней оказалось только название, так как она была не топлена. После того, как мы приняли ледяной душ, наши гражданские вещи были уже отложены в сторону, на смену которым лежали новые комуфляжи и нательное нижнее бельё.

В армию я пошел в собственных сапогах, которые мне ещё послужили на преддипломной практике на посту ЭЦ рижского узла ЖД. Сапоги я прихватил специально, так как они были хорошо разношены и предполагалось, что не сотрут мне ноги во время маршбросков в учебке. Так оно и вышло на самом деле.

Форма настолько нас изменила визуально, что мы не сразу смогли узнать друг друга. Первый раз намотать портянки мне помог "фазан" Евгений Липцер, возивший на "Волге" командира разведки отряда. Женя, как и я призывался из Риги, впоследствии наши пути с ним пересекались и на гражданке, но это другая история.

После того, как всех обмыли и одели, нас снова погрузили на ЗИЛы и повезли в чистое поле за город, где находилась база Десантно-штурмовой манёвренной группы, только что выведенной из Республики Афганистан. Подразделение базировалось в местечке Варве и имело все характеристики воинов-десантников и частично пограничников (в основном, только в форме одежды).

Можно сказать, что мне очень повезло в том, что афганская война прошла мимо нашей семьи и я не успел на неё попасть, так как официальный вывод советских начался 15 мая 1988 года, хотя чисто теоретически мог успеть.

Попав в общество воинов-афганцев я многое стал для себя осознавать, в основном-это то, что война уродует не только тело, но и душу. Многие наши "прадеды-афганцы" реально "слетели с катушек", в плане ненависти ко всему их окружавшему, совершая такие воинские преступления: как оставление воинской части, приём алкоголя, нападение на местное население и даже изнасилования.

Такие события не остались незамеченными и теми, кто боролся с советской властью в Прибалтике, поэтому местное население проголосовало против оккупационных войск на своей исконной территории. Правда, тогда они ещё не знали, что другая оккупация наступит уже через двадцать пять лет.

В такой обстановке, даже на территории собственной страны, нам пришлось защищать государственную границу. К тому же в те годы на порядок выросло число уклонистов от службы и в таких элитных частях, как пограничники, были колоссальные недоборы по срочной службе. В то время многие начали представляться пацифистами, наркоманами и даже гомосексуалистами, лишь бы не идти на два года в армию.

По понятным причинам такие факты проверить было невозможно, поэтому для такого рода людей была предложена альтернативная служба (санитары, сиделки, уборщики мусора..), на которую многие так же не захотели идти, предоставив липовые справки о здоровье.

У меня был один такой товарищ "ВЗ", который в анализ мочи добавил кровь и его освободили от службы. Посл армии я даже не захотел с ним поздороваться, рука не поднялась, хотя до армии мы были на одной волне в плане рок-музыки и интереса к противоположному полу.

В "Варве" я задержался недолго, так как мне было не интересно выполнять функции ОМОНа и разгонять дубинками недовольных советской властью латышей на Домской площади. Я прошёл собеседование с кем-то из особого отдела, где четко изложил своё желание служить, как и мой старший брат, в морском порту на МКПП. Оказалось, что моему мнению в тот раз прислушались (предположу, что не без звонка из Риги, где у меня был очень влиятельный протеже Скачков Александр Павлинович нач.мед службы округа).

И я после госпиталя был переведён в учебный центр на МКПП "Вентспилс", что располагался возле Нефтебазы в Парвенте. Так началась моя настоящая служба, в которой была: присяга, ночные дозоры, гауптвахта, наряды на кухню, маршброски, выезды на картошку, госпитализация и самоволка к девушке, ночные стрельбы, задержания нарушителей (учебных) со служебной собакой Грант.. и, конечно же, ДемобилиЗАЦИЯ.

Дембель был таким же лишённым пафоса, как вся пограничная служба. Помню, я спал после возвращения с наряда по охране государственной границы СССР, когда ко мне подошёл дневальный и сказал, что меня срочно вызывает командир отделения майор Ивар Козинда.

После того, как я переступил порог кабинета командира, мне было сказано, что в течении час должен выехать по месту проживания в городе Рига, после чего вернуться в подразделение. Я даже особо не вникал в то, что и как, мне было понятно одно, что это финиш. Быстро переодевшись в "парадку", хранившуюся  в каптёрке у старшины, я запрыгнул в кузов грузовика и в сопровождении старшего доехал до автовокзала, где меня подсадили на рейсовый автобус, ехавший до Риги.

Командир мне посоветовал ехать в гражданской одежде, так как люди в зелёных погонах могли стать реальной мишенью для тех, кто менял политический стой в стране, но я не предал честь своего мундира. Когда я приехал в Ригу и шёл по её улицам, мне было очевидно, что той страны, из которой я уходил на границу, уже нет. Я реально ощущал неприязнь со стороны местного населения к советским военным.

Пересев на трамвай номер 9, который ходил до моего дома в Кенгарагсе, я через 23 минуты уже поднимался по ступенькам своей многоэтажки. Помню, как сильно стучало сердце и пульсировало в ушах, но когда я переступил порог родного дома всё прошло. В те далёкие дни всё происходило с огромной скоростью, менялась политика и  идеология... Когда пришло время возвращаться в часть, я приехал в районный военкомат за специальной отметкой в военном билете. 

Когда я протянул свой военный билет военкому, тот сказал: "Товарищ солдат, вы с достоинством и честью уже выполнили свой долг перед родиной, которой уже нет. Приказом президента СССР Михаила Сергеевича Горбачёва вы уволены в запас. Всего хорошего. Благодарю за службу!".